Потом барон выслушал Фрола. Тот, путаясь и частя, рассказал, что две шлюхи сами подошли к нему. Они предложили себя за несколько медных монет. Он согласился на девочку и расплатился с ними, а когда занялся маленькой шлюхой, старая бросилась на него с ножом. Защищаясь, он убил ее.
Во время этого рассказа на отца девочки было страшно смотреть. Его лицо почернело от горя, а во взгляде читались гнев, боль и бессилие. Он обнимал дочь, а та навзрыд рыдала, уткнувшись ему в грудь. Потом барон допросил меня, и я все подробно ему доложил.
— Значит, говоришь, заплатил? — Беон тер Аристи снова обратил внимание на насильника.
— Заплатил, Ваша милость, как есть заплатил, — истово ответил Фрол.
— Сама предложила и цену назвала?
— Истинно так! Двадцать ассов запросила.
— А ты женщине заплатил и с ее дочкой уединился?
— Да, ваша милость, — Фрол подтверждающе закивал головой.
— Женщина на тебя напала, а ты, защищаясь, ее убил. Не хотел, но так получилось?
Фрол с сияющим лицом еще активнее закивал головой, а я непроизвольно напрягся. По-моему, разговор стал сворачивать куда-то не туда.
— Ну да, ну да, какая нехорошая женщина. А потом, что ты сделал?
— Так это, с дочкой ее продолжил. Заплачено же!
— Понятно, — барон повернулся к лейтенанту. — Деян, где погибшая? Сколько, ты говоришь, заплатил, Фрол?
— Двадцать ассов, — не понимая, к чему клонит барон, ответил Фрол.
— Деян, ты осматривал погибшую? Деньги у нее были?
— Нет, Ваша милость.
— А место убийства осматривал?
— Со всем усердием.
— Может, там деньги выпали?
— Нет, Ваша милость. Не было там денег.
Беон тер Аристи ненадолго задумался. Над лугом повисла тишина. Наш лорд с непроницаемым лицом посмотрел на строй воинов, на дворян, бургомистра, на раздавленного горем отца с дочерью, на Деяна, на взирающего на него с отчаянной надеждой Фрола.
— Воин Фрол виновен, — хорошо поставленным голосом, не напрягаясь, заговорил барон. — Виновен в убийстве и насилии жителей моего баронства. Вира* за убийство в Королевстве Варния — двадцать аурисов, или двадцать коров, или четыреста овец. Ты можешь заплатить за свое преступление указанную виру?
* - мера наказания за преступление, выражавшаяся во взыскании с виновника денежного возмещения.
— Ваша милость! Откуда у меня такие огромные деньги?! — пошел красными пятнами Фрол, а потом что-то уловил во взгляде барона. — Ваша милость, я найду! Я найду деньги, дайте мне только время!
— Повесить! — коротко скомандовал наш лорд лейтенанту.
— Ваша милость! — Фрол покрылся смертельной бледностью. — Ваша милость, помилуйте!!! Я всегда, не щадя себя, дрался за вас!
Он еще что-то кричал, но барон уже безразлично отвернулся и о чем-то разговаривал с бургомистром. Дружинники быстро накинули петлю на подходящую ветку стоящего неподалеку дерева и подвели туда коня. Фрола ловко освободили от одежды, оставив только брэ*, и потащили туда же.
* - деталь мужского костюма, нижнее белье. Появились ориентировочно в XIII веке. Изначально представляли собой длинные (до колена), широкие «штаны» из льняной ткани.
Вначале он попытался сопротивляться, но потом обмяк и, слабо перебирая ватными ногами, прошел и встал рядом с лошадью. Фрола усадили на коня и накинули петлю на шею, выбрав слабину. По сигналу лейтенанта лошадь отвели в сторону.
Веревка плавно стянула Фрола с лошади, и он судорожно забился в петле. Барон подал знак Деяну, тот отдал короткую команду, и один из дружинников запрыгнул на Фрола, резко дернув его к земле. Раздался громкий хруст и обездвиженное тело закачалось на веревке. Беон тер Аристи подозвал отца убитой, что-то сказал и бросил ему небольшой кошель. Пойманный горожанином мешочек сытно звякнул монетами.
Вышли через час после казни, которая, несмотря на справедливость вынесенного приговора, оставила тяжелый осадок. Несмотря на то, что мы проходили маноры следовавших вместе с нами дворян, никто от колонны не отделялся. В своем замке Беон тер Аристи будет решать, кому достанутся земли погибших вассалов.
К исходу девятых суток усталая колонна воинов вошла в Аристи, но, не останавливаясь, проследовала до самого замка. Там лорд убедился, что в его отсутствие ничего плохого не произошло, и дал команду вернувшимся воинам отдыхать двое суток. На третьи сутки в замок должны вернуться дворяне и воины Старой и Новой дружин.
Я посмотрел как барон, отдав последние распоряжения, уходит с женой и сыном в свои покои. Выполнив свой долг до конца, доведя своих людей до дома, он как-то сразу осунулся, стал больше похож на старика, чем на несгибаемого командира. Я с сожалением вздохнул: никто еще не смог обмануть свой возраст.
— Шрам, едешь?
Вместе с моим другом стояло несколько дружинников, тоже направляющихся в город. Действительно, надо было поторапливаться, уже темнело. Я утвердительно кивнул головой, и мы развернули коней на выход из замка.
Глава 11
Глава 11. Ступенька вверх (524 круг Н.Э., смутан).
Въехав в город дружной компанией, мы со Стоком постепенно растеряли всех спутников. Женатики свернули к своим домам, холостяки рванули к Ванде в «Камелию», а нам с другом было по пути. Сток ехал в «Старого кота» к своей зазнобе, а я к себе домой. У нас была одна дорога, так как мой дом очень удачно располагался совсем недалеко от лучшей харчевни города.
Копыта тихо цокали по мостовой, мы не торопили своих коней. Им и так в этом походе досталось. Друга, предвкушавшего встречу с Айкой, «пробило» на разговоры, а я в основном слушал да похихикивал.
— Эх, Шрам, — мечтательно вздыхал Сток. — Если сегодня Айка работает, договорюсь с Гелебаром или Бедором* и заберу ее. А если не работает, еще лучше. Рвану к ней домой.
* - Гелебар — хозяин харчевни, а Бедор — распорядитель харчевни «Старый кот», см. первую книгу «Сержио», цикла «Этерра».
— Наберу вина и поесть чего-нибудь. По богатому! А что? Деньги пока есть, хвала предкам! — продолжил болтать мой товарищ. — Пусть видит, я не какой-то занюханный селянин! А может, жениться? Она — хорошая женщина, мне нравится. Характер, правда... Эх! Что думаешь, Шрам?
— Не-не-не, — мне пришлось прервать комфортное молчание. — Я в таких делах не советчик! В таком вопросе тебе только самому решать надо. Мое глубокое убеждение, дружище, что в отношения между мужчиной и женщиной никто встревать не должен. Есть только Он и Она, все остальные — лишние.
Сток с уважением на меня покосился.
— Да мы уже и подъезжаем к харчевне, — улыбнулся я другу. — Тебе сейчас не до философствований будет, я думаю.
— Хилософ... филохоф... — наморщил лоб Сток. — Откуда ты этих слов понабрался?
Впереди послышались громкие разговоры. Впрочем, как обычно, вечером перед любой харчевней. Не удивлюсь, что и мордобой «в программе вечера» запланирован. Постой! А голос-то мне знаком.
— Подожди Добрило, почему ты уходишь?
— Эла, отстань! Все прекрасно знают, кто с тобой шашни крутит.
— И что? Все время меня этим укорять будешь? Это было, пока я тебя не встретила. Мы с ним больше не будем вместе. Поговорю, как только он приедет. Да постой ты! Я что, тебе не нравлюсь?!
— Нравишься. Но давай, ты сначала со своей личной жизнью разберешься, а потом поговорим.
В этот момент мы со Стоком подъехали достаточно близко, чтобы нас заметили. Что сказать? Мягко говоря, мне было неприятно. Мы, мужчины, жуткие собственники. И я, в этом вопросе, — яркий представитель нашего племени. Но с другой стороны, Эла мне не жена. И если она хочет с кем-то серьезных отношений, то мешать ей было бы подло. Сам-то я ей этого дать не могу.
Мы медленно подъезжали к застывшей парочке. Я пытался не показать, какая буря на самом деле бушует внутри меня и старательно «делал морду кирпичом». Посмотрел в глаза стражника. Он спокойно встретил мой взгляд, глядя прямо и открыто. Узнал я его, на Южных воротах обычно стоит.